В оппозиционной прессе часто обсуждаются проблемы армии. При этом зачастую статьи на армейскую тематику пишут люди, либо вообще не служившие в ней, либо служившие давно, еще в советские времена. Надо сказать, что я сам, будучи в недалеком прошлом сугубо гражданским человеком, представлял себе современную российскую армию какой угодно, но только не такой, какой я ее увидел, оказавшись в ней. Поэтому, не претендуя на объективность и всестороннее раскрытие её проблем, я предлагаю вашему вниманию свои армейские впечатления, наблюдения, размышления.

        - Равняйсь!.. Смирно!

        Войсковая часть 03030 замерла на плацу. Вообще говоря, вряд ли это небольшое скопление людей в зеленой форме можно было назвать "войсковой частью". Скорее, это были остатки некогда грозного полка РКО, обеспечивавшего боевое дежурство на радиолокационной станции. Но времена изменились. Новая, "демократическая" Россия с ее разрушенной промышленностью уже не могла содержать доставшуюся ей по наследству от СССР мощную армию. Поэтому сейчас в пяти офицерских подразделениях и четырех ротах, построенные по Уставу в линию колонн, едва ли можно было насчитать полторы сотни человек.

        - Командиры подразделений и рот, ко мне!

        Командир части, полковник Коваленко, одетый в полевую камуфлированную форму расцветки армий НАТО и повседневную фуражку с большим двуглавым орлом, привычным голосом подавал команды. Такие построения проводились здесь каждый понедельник.

        - Итак, товарищи командиры, напоминаю, что завтра в части проводятся командно-штабные занятия. Я требую присутствия всех военнослужащих, не задействованных в составе дежурной смены и суточного наряда. Я требую не отделываться формальной записью в журнале о проведении занятий, а провести их реально, в соответствии с руководящими документами. Сейчас, в течение 15 минут, организовать занятия по строевой подготовке по подразделениям!

        Строевой выучкой часть действительно не блистала. Особенно выделялись здесь так называемые "пиджаки" или "студенты" - выпускники гражданских вузов, призванные на два года в армию, чтобы заменять собой выпускников военных училищ, сбежавших из этой армии "на гражданку".

        Лейтенанту Скворцову строевая подготовка давалась с трудом, хотя он и старался не выглядеть в строю посмешищем. Еще полгода назад Алексей Скворцов работал в отделе вычислительной техники одного из московских заводов. Денег больших не получал, но работу свою любил, и на предприятии его ценили. Однажды утром к нему домой неожиданно явились сотрудники милиции, потребовали военный билет и вручили повестку.

        В военкомате сказали, что армии нужны программисты. Но на самом деле служба здесь сводилась к выполнению функций охранника и к оперативному дежурству на изношенной, практически неработающей электроустановке, назначение которой ему никто толком не пытался объяснить.

        Ощущение бесполезности своей нынешней деятельности угнетало Алексея. Кроме того, он осознавал, как теряются со временем его профессиональные навыки, и с тревогой думал о том, как по прошествии двух лет ему вновь придется искать работу.

        После пятнадцатиминутных строевых занятий в распорядке дня значилась "читка приказов". Офицеры и прапорщики собрались в актовом зале клуба, где начальник штаба части, подполковник Дегтярев, доводил до личного состава последние распоряжения военного начальства.

        Первым был оглашён приказ командира части о профилактике дорожно-транспортных происшествий. Транспорт был одним из основных больных мест части. В более или менее исправном состоянии оставался только один старенький "Камаз". И в том редкий день не приходилось что-нибудь ремонтировать. Поэтому водитель этой машины, младший сержант, был загружен днем и ночью, часто буквально засыпал за рулем. Немногим лучше было положение и в других частях гарнизона, поэтому аварии на местных дорогах случались нередко.

        Меры по борьбе с этим злом также были стандартными: провести "неделю безопасности дорожного движения", обязать офицеров, заступающих старшими машины, внимательнее следить за водителем, почаще инструктировать его по правилам дорожного движения. Чем эти меры могли помочь рассыпающейся технике и сонному водителю, для невоенного человека оставалось загадкой.

        Следующим шел приказ командира соединения о мерах по предотвращению суицидальных происшествий среди личного состава. Эта тема тоже стала довольно обыденной. Недавно в другом военном городке той же армии повесился капитан. Несколько молодых солдат пытались вскрыть себе вены и здесь. Наиболее частые причины: тяжелое материальное положение, семейные неурядицы, неуставные взаимоотношения. Наиболее употребляемый способ - повешение на брючном ремне. В связи с этим командирам всех уровней приказывалось следить за морально-психологическим состоянием подчиненных, осуществлять постоянный надзор за солдатами, держать запертыми каптерки, сушилки, комнаты досуга и т.п. И, наконец, желая поразвлечь слушателей, начальник штаба сообщил, что на будущей неделе исполняется триста лет со дня принятия в России "Табеля о рангах", определяющего чины и титулы всех служащих, в том числе военных. Согласно этому документу, младшие офицеры (прапорщики, подпоручики, поручики, штабс-капитаны, капитаны) имели титул "благородие", штаб-офицеры (майоры, подполковники, полковники) - титул "высокоблагородие", генералы - титул "превосходительства", а генералы от кавалерии, артиллерии, инфантерии - "высокопревосходительства".

        - А так как мы сейчас возрождаем славные традиции русской армии, то, возможно, и мы в недалеком будущем будем обращаться друг к другу подобным образом - закончил он свою речь.

        Майора Петрова отнюдь не радовала должность начальника штаба подразделения. По долгу службы ему постоянно приходилось собирать подчиненных ему офицеров на различные проводимые в части мероприятия, почти всегда формальные, показушные, никому не нужные. Часто ради галочки в журнале лишать человека выходного дня или возможности подработать. Вот и сейчас ему предстояло обеспечить явку личного состава подразделения на командно-штабные занятия, которые наверняка проводиться не будут.

        Майор взял список подразделения, исключил из него тех, кто завтра будет находиться на дежурстве, и задумался. Вот подполковник Мельников, старый, заслуженный офицер. По возрасту и выслуге лет ему уже пора на пенсию. Но по закону увольняемых в запас офицеров полагается обеспечивать жильем, а предназначенные для этого квартиры гораздо скорее достаются "новым русским", чем офицерам. Так и остался старый подполковник "навечно в списках" своего подразделения. Вот лейтенант Воротников, тоже "мертвая душа". Недавно из училища. Отслужил полгода, во время отпуска нашел себе работу и с тех пор на службе не появляется. И таких в части много. Значит, кому-то это выгодно. Кто-то же присваивает начисляемую таким офицерам зарплату. Вот капитан Борисов. Два-три раза в неделю ходит в смену. Остальное время работает охранником в коммерческом банке. За одно дежурство там получает больше, чем за месяц здесь. Этого в лучшем случае удается уговорить постоять завтра с утра в строю, прежде чем он отправится на подработки. Правда, в подразделении есть два лейтенанта-"двухгодичника", Скворцов и Воробьев. Эти еще не освоились в армии, пока еще стараются служить. Но первый из них сегодня вечером заступает в суточный наряд, дежурным по КПП.

        Да, задача не из легких...

        Николай Воробьев учился в институте на экономиста. Вид сложной техники вызывал у него суеверный страх. Это, однако, не помешало ему оказаться в армии на инженерной должности. Сейчас он находился на боевом дежурстве. Отодвинувшись подальше от вверенного ему пульта с таинственными кнопками, Николай с увлечением читал книгу "На Западном фронте без перемен". Это его занятие было прервано звонком аппарата ГГС.

        - Триста сорок первый! Ответьте трехсотому!

        Николай ответил на вызов, и начальник боевого расчета сообщил ему о предстоящих завтра занятиях и о том, что ему, лейтенанту Воробьеву, следует на них явиться.

        Есть, принял! - ответил Николай и тяжело вздохнул.

        Центральные ворота военного городка. Маленькое здание КПП. На бетонном заборе плохо замазанная надпись "Военные - козлы!" В ста метрах слева от ворот забор заканчивается, и там можно спокойно пройти в городок. Но на КПП пропускной режим.

        Рядовой Смирнов стоял возле вертушки и усталым голосом требовал от проходящих мимо жителей городка предъявить документы. Шли уже двенадцатые сутки, как он заступил на это дежурство. Вместе со своим товарищем, рядовым Шатровым, они спали ночью по 4 часа, а в остальное время пытались осуществить заведомо бессмысленный, но широко рекламируемый начальством контрольно-пропускной режим. Вчера проходящий мимо командир роты дал Смирнову по шее за недостаточное рвение в деле проверки пропусков и, обнаружив брошенный кем-то из прохожих окурок, рассыпал по территории КПП содержимое мусорной урны, чтобы солдатам было что убирать.

        Заступивший в тот день дежурным по КПП лейтенант Скворцов хотел было снять солдат с дежурства как не способных нести службу по состоянию здоровья. Но солдаты воспротивились такому решению.

        - Что толку, товарищ лейтенант? Из роты нас тут же отправят в другой наряд, а Вам пришлют тех, кто стоит там. Лишних людей все равно нет.

        Это была правда. Алексей и сам знал, что время от времени командир части издает строгие приказы сменять солдат в наряде каждый день. Но приводит это лишь к тому, что их начинают переставлять с одного поста на другой. Солдат больше не становится, нарядов меньше тоже. А от перестановки мест слагаемых - сумма, как известно, не меняется.

        Кроме того, на КПП для солдат предпочтительнее других. Можно, например, пропустить в городок машину какого-нибудь, торгаша и получить за это десятку-другую рублей. За это можно получить наказание от командования части, но подобные поборы негласно возведены в систему, и после наряда часть денег контролер KПП должен отдавать старшине роты...

        Майор Петров прикрепил к доске какой-то найденный в роте учебный плакат. Он проводил занятия с офицерами своего подразделения. В классе за партой сидел один-единственный лейтенант Воробьев. Немного подумав, майор положил перед Николаем журнал командирской подготовки.

        - Скоро в части итоговая проверка, а у нас журнал полгода не ведется. Возьми вот, заполни. Темы занятий перепиши с предыдущего полугодия, а даты и оценки сам придумаешь. Ну, как тебе армия? Привыкаешь? Освоился уже в городке?

        - Ничего, Олег Сергеевич, жить можно. Кстати, давно хотел спросить, где находится знамя нашего полка?

        - Какое знамя? Ах, вот ты о чем! Да нет его у нас. И хорошо, что нет. Возни с ним много. Пост номер один организовывать. А людей, сам знаешь, и без того не хватает. Ну, занимайся журналом, я пойду покурю.

        Николай принялся заполнять журнал записями о несуществующих занятиях по несуществующим предметам. Сколько же показухи в этой армии!?

        К обеду командно-штабные занятия были закончены. Николай вернулся в свою комнату в общежитии. Чтобы не было скучно, он включил телевизор. Показывали старый советский фильм "Солдат Иван Бровкин". Но сейчас этот веселый фильм наводил на невеселые размышления. Неужели была когда-то такая армия, из которой непутевый крестьянский паренек возвращался домой трудолюбивым и дисциплинированным работником, овладевший, нужной в народном хозяйстве специальностью? Чему учатся нынешние солдаты в современной российской армии? Работе со шваброй, метлой и лопатой, а еще умению хитрить и изворачиваться перед начальством. И только.

        Армия служит для защиты государства. В мирное время задачи армии: обслуживание и освоение нового вооружения и военной техники, обучение солдат срочной службы и т.п. А как быть, если эта военная техника изношена, разваливается, разворовывается. А та, что осталась, представляет больше угрозы для обслуживающих ее, нежели для противника. Что остается от армии? Видимость, оболочка, показуха. У современной России нет армии. Есть совокупность людей в зеленой одежде, неспособных, да и не желающих, никого защищать.